Читать интересную книгу "Сеть Петровского. Часть 2 - Евгений Сергеевич Калачев"

и уткнулась лицом в стену.

— Моя тачка, — спокойно проговорил Петровский, без доли жалости глядя на плачущую Машу, — как и мое кафе. Как и все, что принадлежит мне, на все это заработал я сам. С нуля. Представляешь, это возможно! — он со злой иронией посмотрел на Машу, плечи которой вздрагивали от громких всхлипываний, — возможно без папы в банке и дяди с нефтезаводом! Возможно, если не скулить по жизни, как вы все привыкли и не вестись на пустые слезы таких вот, как ты… впрочем, мне с тобой за жизнь базарить западло. Так что надеюсь, что мы с тобой договорились. Иди, умойся, приведи себя в порядок и работай. Лишнего мне не надо, отработаешь — свободна. Хрен с тобой, будешь хорошо пахать — свалишь через два. Кстати, продолжать задницей вилять перед гостями ради «чая» тебе тоже никто не запрещает, отдавать или нет — дело твое, но это тоже ускорит процесс. Ну так, что, милая ты моя? — Петровский щелкнул пальцами, — эй! В глаза смотри, я со стенкой говорю?!

Маша с трудом заставила себя поднять на него зареванные глаза.

— Мы договорились? — снова спросил Петровский, — или я в ментовку?

Маша несколько раз нервно кивнула и убежала в уборную.

— В служебную иди, куда в гостевую-то поперлась?! — окликнул Петровский, — Дим, кофе сделаешь? — попросил он бармена, который все это время с немым укором наблюдал за происходящим.

Приготовив Петровскому кофе, Дима все же решился и осторожно спросил:

— Костян, я, конечно, воровство не оправдываю. Но не слишком ли жестко? А если, правда, мать болеет?

— Так ты иди, утешь! — Петровский ухмыльнулся, — можешь сказать, что я тварь и чудовище и сам меня ненавидишь, ругать не буду. А там, глядишь, и перепадет чего, девка-то в принципе ничего себе! — Петровский расхохотался и похлопал Диму по плечу. Тот лишь осуждающе покачал головой.

— Можно я покурю? — негромко спросил он.

— Иди, конечно, — Петровский кивнул, — я пока за залом, если что, присмотрю…

Проводив взглядом мрачного Диму, которому после увиденного явно надо было провести некоторое время на воздухе, Петровский с наслаждением отхлебнул горячий кофе.

***

Фролов гнал машину по вечерним улицам Нобельска. Настроение у него было хуже некуда. Самые мрачные и отвратительные мысли роились в голове. На душе даже не кошки скребли, ее рвали на части изнутри дикие, жестокие звери. Такие жестокие… как его друг, Костя Петровский. Да и друг ли вообще?

Фролов в сердцах ударил рукой по приборной панели. Он совсем запутался. Не знал, как жить дальше, что делать. Он чувствовал, что все глубже падает в какую-то черную дыру. Полную зла, несправедливости и жестокости. Черт, да будь проклят тот день в сентябре две тысячи десятого, когда он подошел к Петровскому, заговорил с ним, познакомился… но ведь и так тоже нельзя. Ведь Костик — друг. Ведь, по сути он никогда его не предавал. А вот он предавал Костика. Был виноват перед ним… Дмитрий запутался в себе окончательно…

Прямо перед ним, метрах в пятидесяти от ближайшего пешеходного перехода, дорогу неторопливо пересекала какая-то полная тетка. Когда Дмитрий посигналил и мигнул фарами, та обернулась и что-то выкрикнула вслед его машине.

— «Пешеходник» видишь, овца?! — заорал Фролов, слегка притормозив и опустив окно.

Через несколько кварталов поняв, что так он рано или поздно попадет в ДТП, Фролов резко свернул в какой-то переулок и остановил машину, после чего открыл окошко полностью и, не пожелав наслаждаться майским воздухом, вдвойне приятным после недавней грозы, закурил прямо в салоне.

Дым медленно окутал все вокруг. По вечерней улице то и дело проходили компании и парочки, высыпавшие на улицу с наступлением тепла. Дмитрий смотрел на проступившие в яснеющем небе звезды. Вот только радовать его все это никак не начинало. На душе становилось все хуже…

Достав из кармана телефон, он стал меланхолично листать список контактов. В какой-то момент он остановился на одном из них и, подумав буквально секунду, нажал «вызов».

— Привет, Дим! — радостный голос, послышавшийся в трубке спустя два гудка, едва не заставил Фролова разреветься.

— Привет, пап… — сказал он дрогнувшим голосом, — как вы там?

— Да нормально, Дим, хорошо! — ответил отец, — что не заходил-то так давно?

— Да… — Фролов изо всех сил стиснул зубы, — работы много было. Я ж теперь деловой человек. Я на неделе зайду обязательно! — пообещал он.

— Ладно, будем ждать! — ответил папа, — у тебя-то там как?

— Да по-тихой! — Фролов слабо улыбнулся, — дела идут, работаю. Слушай, пап, я там много всего натворил тогда… дурак был. Вы меня простите с мамой, если что…

— Ну, сын, мы ведь все уже обговорили! — ответил Фролову отец, — что было, то было. Все мы совершаем ошибки. Но это — твои ошибки, за которые ты сам нашел смелость ответить. И сам на них научился. Зато посмотри, кем ты стал теперь. Учишься, достойно работаешь… настоящий мужчина! Мы с мамой гордимся тобой, серьезно!

Фролов вновь едва сдержал слезы, одновременно закашлявшись от табачного дыма.

— Дима, ты там? — взволнованно спросил отец.

— Да, я тут! — Фролов понял, что пауза затянулась, — пап, скажи, я-то больше не юрист… вот когда человека задерживают по подозрению в совершении преступления, куда его доставляют? — он неожиданно решился.

— Смотря за какое преступление… стоп, а что за вопрос такой? — в голосе отца послышалась неподдельная тревога, — что там у тебя случилось, сын? — строго добавил он.

— Да ничего не случилось, с другом поспорили, с юристом как раз! — ответил Фролов, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно более непринужденно, — ну, не убийство, конечно. Так, стандартные бытовые выходки: разбой там, нападение, в таком духе… ты же не думаешь, что я кого-то ограбил или избил? — Дмитрий насильно заставил себя рассмеяться.

— Ну, надеюсь на это! — папа на то конце провода тоже заметно повеселел. Значит, обман прошел, — ну, в таких случаях обычно доставляют в отдел полиции по месту прописки. Дознание там, следствие, потом мера пресечения… ну, так далеко тебе, наверное, и не надо…

— Нет, — подтвердил Фролов, — не надо. Предмет спора — только первоначальное место пребывания. Спасибо, пап!

— Так кто выиграл-то спор? — Дмитрий понял, что отец на том конце улыбнулся.

— Да никто не выиграл, — вздохнул он и двусмысленно добавил: — все проиграли…

— Понятно, — коротко ответил отец, — так что, Димок, зайдешь на днях?

— Да, ближе к выходным и зайду! — пообещал Фролов, — ладно, пап, я поеду. Надо к экзаменам готовиться. Да и диплом начинать, а то конь не валялся! — он вновь покривил душой.

— Давай, сын, ждем! — радостно сказал папа.

Фролов убрал сотовый в карман и, откинувшись на подголовник, поджег вторую сигарету. Он думал.